“Она сказала: “Ты больше не мой сын“. Тогда я осознал, что мне нужна помощь“

Валерию Канапину 38 лет. Много лет он сначала эпизодично, а после и регулярно употреблял психоактивные вещества, в том числе популярные в последнее время синтетические наркотики. Сейчас с ним все хорошо: он прошел курс лечения и теперь сам занимается помощью зависимым людям.

«Момент знакомства не был таким, как показывают в фильмах, когда человек употребил героин и с этого все началось. В 16 лет я попробовал покурить траву — не понравилось. Эпизодичное употребление у меня было в 23 года, когда я попробовал за границей психоактивные вещества. После, где-то в 25 лет, в Индии я попробовал гашиш, ЛСД, «марки», МДМА… И все таким скопом. В то время я был таким «клубным» парнем.

Когда я вернулся в Казахстан, я не искал вещества. Была размеренная жизнь: дом, работа. Употребление было по-прежнему эпизодичным. Помню даже, как в интернете можно было вбить адрес и там тебе предлагали все психоактивные вещества. Создавалось некое ощущения таинства, что ты не такой, как все. И что есть люди, которые могут раз в неделю употребить и у них нет никаких социальных проблем. И такое употребление переходило в цикличное».

«Однажды в Караганде друг предложил мне попробовать мефедрон. На тот момент этот наркотик еще не был внесен в казахстанский реестр психоактивных веществ. Его по почте можно было заказать. И приходил он как соль для ванн. В этот период у меня случился сильный эмоциональный подрыв: у меня заболела мать. Параллельно плохо стал идти бизнес, начались разногласия с девушкой. Я понял, насколько на тот момент – мне было 29 лет – не приспособлен к жизни, что я тяжело психологически все это переношу. Вещества были рядом, и я целенаправленно начал их употреблять. Таким образом я начал переносить стресс. И я сам к этому шел, романтизировав употребление. Визуальных последствий я не замечал, на работе все было как обычно. Сам себе я не признавался, что что-то не так. Употребление воспринималось как норма. Сейчас я понимаю, что любое употребление — это уход от реальности«, — вспоминает Валерий.

С тем самым «другом», которого сейчас Валерий называет соупотребилетем, мужчина со временем общаться перестал. Почти одновременно с этим он расстался с девушкой, а бизнес продал.

«Мать выздоравливала. Но угнетающая обстановка сохранялась. Я начал искать другое общение… и меня начало затягивать в это общение. Сейчас я вспоминаю, эти люди они не тусовались где-то по клубам, а собирались в одном месте, например в квартире, и употребляли. На классы делить людей нельзя, но это были такие, немного уже маргинального плана люди. Я начал употреблять два-три раза в неделю. И первой это заметила мама. Она работает в медицине, знает, что такое расширенные зрачки. И она видела, когда я прихожу в шесть утра домой, веду себя активно. Засыпал на двое-трое суток, просыпался и уезжал.

Сразу скажу, что мефедрон — это что-то низменное, пошлое. Употребляющие его люди часто находятся одновременно в состоянии наркотического опьянения и в состоянии мании преследования. Это стресс. А во время стресса у человека включаются базовые функции, которые проявляются при стрессе: бей, беги, бойся, ну и размножайся. Употребляющим и в то же время попавшим в состояние мании преследования кажется, что за ними следят. И они, например, смотря в дверной глазок, стоят и онанируют. Потому что мозг думает, что ты умираешь, он боится и хочет размножаться. Это глупо. Это страшно», — рассказывает Валерий.

О своем опыте Валерий также рассказывает в TikTok, чтобы привлечь внимание к проблеме как можно большего количества людей, в том числе молодежи.

И в комментариях под его видео можно нередко наткнуться на комментарии людей, которые когда-то употребляли или находятся в употреблении:

«Ох, я так шесть часов стояла с ножом у двери. И самое главное — понимаешь вроде, что употребишь и будет то же самое, и все равно употребляешь», «Мне казалось, что ОМОН за окном, и я ждал, когда они ворвутся», «Ужасное состояние, из которого вроде и хочется выйти, но продолжаешь употреблять, и это состояние усиливается».

«Я все же обратился в реабилитацию. Я думал, что бросить наркотики – это когда ты ложишься на реабилитацию, месяц находишься в изоляции и через месяц ты начнешь жить как до употребления. Я думал, что справлюсь и что нужно просто проявить силу воли. Выйдя с реабилитации, проработав месяц и получив зарплату, я сразу купил много наркотика. Будто я оголодал за те два месяца. Тогда я впервые задумался, что что-то не то. Ситуация начала усугубляться. Я перестал жить дома. Жил где и как попало. Это все резко произошло. Начались цикличные попадания в наркологию. Дважды у меня была передозировка. И один раз – остановка сердца на фоне употребления. Когда остановилось сердце, меня успели спасти. Период восстановления был около двух месяцев. Я даже забыл, как писать. Много было историй…

Одна из историй — когда я не спал 17 дней. Все это время я без остановки употреблял. Причем употреблял «скорость» (синтетический наркотик альфа-ПВП). Под его воздействием у меня были галлюцинации. В этом состоянии легко кого-то убить. Себя можно убить. Это состояние безумия. Когда ты сильно боишься, но не можешь понять, чего боишься. Ощущение, что сейчас что-то начнется: тебя будут резать, убивать, связывать. В итоге меня забрала полиция, так как я выбежал на улицу, заскочил в магазин в рубашке и крови с ножом в руках. Сначала меня отвезли в психиатрию, потом — в токсикологию. А потом я попал в наркологию. Примерно день на шестой я пришел в себя. Как потом мне рассказала мать, на той квартире кого-то порезали. Сам я был целый», — говорит Валерий.

Однако ни остановка сердца, ни попадание в наркологию не стали для Валерием поводом, чтобы бросить употреблять наркотики. Мужчина вспоминает, что уже даже само употребление не приносило ему никакого удовольствия. Но что-то заставляло его снова и снова покупать наркотики. Помогли лишь слова его мамы, которые и стали решающими.

«Помню, когда я пятый по счету раз вышел с реабилитации и мама мне сказала: «Ты больше не мой сын, домой можешь не возвращаться». И добавила: «Если сделаешь сейчас шаг, я буду кричать, что на меня нападает наркоман». Я подхожу ближе, и она закричала. Для меня это был эмоциональный шок. Но она все сделала правильно. Она не стала созависимой. Это когда человек, забывая о себе и своей жизни, посвящает себя спасению зависимого человека. Созависимые «торчат» на том, что спасают нас. Тогда же для меня открылось понимание, что я не контролирую свою жизнь, что я зависим. Я осознал, что мне нужна помощь. И я пошел в реабилитацию уже осознанно. Я делал все, что мне говорили, и был погружен в процесс. Занялся собой. Со мной также работал психотерапевт. И это мне помогло. У каждого человека индивидуально. Я знаю парня, которому прийти в реабилитацию помогло то, что он увидел, как плачет его супруга», — признался мужчина.

Фото: depositphotos.com

На данный момент в Казахстане работают десятки различных частных реабилитационных центров. Лечение в них не бесплатное. Те, у кого денег нет, обращаются в государственные наркологии, где препаратами помогут избавить организм от интоксикации. В них также работают психотерапевты.

«Сейчас открылась детская наркология в Алматы. 12–13 лет — употребляют мефедрон. Это страшно. Употребляет и более старшее поколение – до 60 лет. Постоянно где-то граффити, особенно на правом берегу, появляется. Их закрашивают, но они снова появляются. Употребляющих много. Это в том числе и наркотик ночных бабочек.

Хотелось бы дать совет людям, употребляющим наркотики: обращаться за помощью, рассказывать об этом родным, близким. Нужно обсуждать эту проблему. Не нужно ее бояться. И нужно обращаться за профессиональной помощью. Не стесняться. И я надеюсь, что за эту проблему серьезно возьмется и правительство, и полиция. Если в этом уже участвуют дети, нужно задуматься. Может, мы что-то делаем не так?»