«Было 120 дворов, осталось — 14». Как в области Абай лесники не дают умереть целому селу
В области Абай есть село под названием Изатулла. С одной стороны, его можно назвать умирающим. С другой — есть важная причина, почему это еще не произошло. Корреспонденты Tengrinews.kz посетили населенный пункт, пообщались с местными жителями и работающими здесь лесниками.
Расстояние между Семеем и селом Изатулла около 45 километров. Дорог сюда нет, поэтому на подъезде ориентируемся по одной из вышек лесничества.
Жанасемейский филиал здесь является как бы градообразующим. Точнее, единственной организацией, благодаря которой в селе еще кто-то живет.
Здесь же и работает большинство жителей. Однако кадров не хватает, поэтому некоторые лесники ежедневно приезжают сюда из города и сел района.
Это Тлек. Он здесь мастер леса.
«Приезжаю на работу сюда иногда каждый день, иногда посменно. У меня есть участки, которые нужно патрулировать вместе с группой. Смотрим, чтоб не было браконьеров. У нас тут в основном спокойно».
Мы в кабинете у руководителя дальнего лесничества Жанасемейского филиала РГУ ГЛПР «Семей орманы» Серикбека Смаилова. Он здесь почти как аким. Живет в селе 34 года и все это время трудится на благо местной природы. Мужчина вместе с подчиненными следит за порядком в населенном пункте.
«Если бы нашего лесничества здесь не было, деревня бы уже давно опустела. Когда-то село было больше – 120 дворов. Сейчас осталось лишь 14. В 90-е закрылась школа. И люди постепенно разъехались», — говорит он.
В селе Изатулла нет магазина, садика и больницы. При необходимости местные ездят в село Петропавловское либо в Семей. Мобильной связи тоже почти нет. Чтобы в доме был интернет, на участках ставят усилители сигнала. Выглядят они так.
С водой проблем как бы нет… К местным трем скважинам людям приходится ездить или ходить с большими емкостями, чтобы набрать все с запасом. К таким условиям сельчане уже приспособились.
Больше местных жителей и работников лесничества беспокоит проблема с дорогой. Ее, по сути, нет. Добираться до села приходится по накатанной полосе через поля.
Зимой, чтобы уехать в город или вернуться обратно, приходится делать круг длиной больше 100 километров. В теплое время года путь вдвое меньше.
Здесь нередко поднимается сильный ветер с песком. Иногда люди по несколько дней не выходят из дома, так как находиться снаружи становится трудно. Участки и машины заметает слоем песка.
Еще одна проблема – дефицит пастбищных земель. Сельчане живут за счет того, что держат скот. Часть съедают, остальное продают в город. Однако количество скота приходится строго регулировать, иначе ему попросту негде будет пастись.
«Когда в 90-е паи выделяли, на каждого жителя села оставили по 3 гектара земли. Но тогда скота у населения было мало и этого хватало. Сейчас государство говорит: скот надо увеличивать. Но нам пасти скот негде. Жители нашего села ограничены: с одной стороны — граница России, с другой – лесничество. А с третьей — и вовсе поля сельхозников. И где пастись? У нас тут постоянно из-за скота конфликты с фермерами», — жалуются сельчане.
А еще этой весной село едва не затопило водой с полей.
Размыло центральную улицу, но в дома вода не зашла. Последний раз такое было, по воспоминаниям местных жителей, в 80-е.
«Вода пришла с полей. Осенью земля заледенела. Весной оттаять не успела, воде некуда было уходить. И она с полей сюда и пришла», — рассказывают жители.
Из-за близости села к границе с Россией иногда могут случаться, скажем так, нештатные ситуации. В прошлом году здесь поймали группу из четырех нарушителей: пакистанцев и бангладешцев. Они планировали через Казахстан попасть в соседнюю страну.
«Они на юге попали как-то в Казахстан. Но никто не знал, где они планируют пересечь границу дальше. Было усиление. И они, оказывается, решили пересечь границу здесь. Их около Мещанки засекли, одного поймали, четверо разбежались. И они в итоге голодные и потерянные вышли к нам сюда, в лесничество. У одного из них, помню, даже одного сланца не было. В общем, пограничники всех задержали», — вспоминают сотрудники жанасемейского филиала.
В лесничестве рассказали, что тесно сотрудничают с пограничниками. На взаимовыгодных условиях.
«Пограничники, в случае чего, докладывают нам, что в лесу кто-то подозрительный, может, браконьер. Так и мы, если замечаем, сообщаем им о возможных нарушителях границы», — говорит Серикбек Жумашевич.
После прошлогодних пожаров в области Абай в Жанасемейский филиал была закуплена новая техника. Однако сотрудники отмечают, что зарплаты повысили не всем. Да и с тендерной системой закупа запчастей для техники, по их мнению, нужно что-то делать. Так как не всегда такие вопросы решаются оперативно. А качество приобретенных деталей иногда оставляет желать лучшего.
«В 96-м и 97-м годах, помню, были здесь очень крупные пожары. Больше 60 процентов леса на нашей территории сгорело. За эти годы нам удалось его восстановить. Это наша работа. Когда был пожар в прошлом году, мы также отправляли нашу технику», — вспоминает Серикбек Смаилов.
Прогулявшись по селу, мы зашли в гости к местному аксакалу и труженику тыла Тарыбаю Кузеубаеву. У него, к слову, 29 правнуков, 16 внуков и семеро детей.
Его семья — настоящая династия лесников. В лесхозе трудился отец Тарыбая Мендыбаевича, он сам, а теперь здесь же работают его сын, сноха и внук.
«Когда я был молодой, старые люди интервью не давали. Поэтому, когда село Изатулла было основано, сказать не могу. Насколько мне известно, в 19 веке. Тут жили татары. И мы – казахи. Казахов было много, а татар мало. Поэтому для скрепления дружбы решили дать название селу именем кого-то из татар. Так и назвали Изатулла», — вспоминает аксакал.
«Когда я был маленький, пас скот. После армии работал механизатором в лесхозе. И отец мой там работал. И сын теперь там работает, сноха, и внук. Помню, как лес сажали. Все мы здесь связаны с высадкой леса. Это такой труд. Помогали и помогаем природе», — добавил он.
Население села Изатулла на данный момент насчитывает чуть меньше 50 человек. По словам местных жителей, эта цифра держится уже долгие годы. И пока здесь работает лесничество, Изатулла будет существовать.
Текст подготовил: Иван Сухоруков.
