Экономика в руках правительства: сможет ли Казахстан слезть с нефтяной иглы
Из интервью Президента Казахстана от 3 января 2024 года: «От усилий всех граждан зависит, каким этот год останется в истории страны. В своем новогоднем обращении я сказал, что в следующем году мы станем свидетелями нового подъема нашей нации, но всем нам придется хорошо поработать для достижения этой цели».
Tengrinews.kz представляет спецпроект о том, что ждет нашу страну в будущем. Мы рассказываем, как реформы Президента, обстановка в мире и глобальные тренды могут повлиять на жизнь каждого казахстанца.
Всемирный банк в Докладе об экономике Казахстана прогнозирует, что в 2024 году Казахстан ожидает умеренное ускорение темпов роста экономики, при котором прогнозируемый рост реального ВВП составит 4 процента, при этом главный двигатель роста — углеводородный сектор за счет увеличения добычи нефти.
На чем сейчас базируется экономика Казахстана
Казахстан является страной с высокой зависимостью от добычи и экспорта природных ресурсов, таких как нефть, газ, уран, металлы и другие минеральные ресурсы. Развитие нефтегазового сектора хоть и позволило экономике страны войти в число развивающихся стран, однако сильная зависимость от ископаемого топлива сделала Казахстан уязвимой перед резким изменением цен на сырье и снизила способность к росту на основе производительности. Это означает, что экономика нашей страны часто подвержена колебаниям мировых цен на эти товары.
Как объяснил экономист Куаныш Жаиков, многие небольшие развивающиеся экономики состоят из 3-4 основных частей. Казахстан — не исключение.
Первая отрасль казахстанской экономики — экспортная. Это то, что приносит основную валюту, включая сопутствующие сферы. В Казахстане — это сырье и первичная переработка — нефть, газ, концентрат и различные металлы, сельскохозяйственные продукты. Здесь же вся цепочка — геология, техническая поддержка, строительство трубопроводов, оптовая торговля сырьем, его транспортировка, хранение зерна.
«Например, если сам нефтегазовый сектор составляет 11 процентов всей нашей экономики, то со смежными отраслями будет 19 процентов. Соответственно, можно предположить, что треть казахстанской экономики прямо или косвенно связана с экспортными отраслями», — пояснил он.
Вторую большую часть экономики составляют государственные и социальные услуги. Это во многом означает перераспределение денег — налоги из экспортных и прочих отраслей на образование, здравоохранение, оборону и правопорядок, бюрократию, культуру и спорт и так далее.
«По деньгам вторая часть экономики составляет всего 10 процентов. Но именно в этой части работает каждый четвертый человек в Казахстане. Причем если сырье и заводы из первой части экономики находятся в определенных местах, то эти отрасли представлены везде, даже в самых отдаленных аулах страны», — говорит Жаиков.
Третья часть экономики Казахстана — многочисленные коммерческие городские услуги для населения. Сюда относятся розничная торговля, проживание и питание, обслуживание. Здесь, как отметил эксперт, две характерные особенности: первая — большая связь с импортными товарами — от техники до одежды, вторая — большой «теневой» сектор.
Четвертая большая часть — бизнес-услуги и технологичная промышленность. Эти отрасли характерны для развитых стран, а в Казахстане пока представлены слабо.
«Вся эта махина в экономике взаимосвязана миллионами связей, управлять ею практически нереально. В нее встроена своя логика развития, как у человека:
а) мы тоже совершаем множество действий за день, не задумываясь;
б) по мере взросления мы получаем новые навыки, не раньше.
Что беспокоит власть и экспертов — это первый сектор экономики, который дает валютные поступления. С него мы получаем налоги, благодаря ему можем позволить себе импорт. А сырье не бесконечно. Если смотреть на развитые страны, то хочется больше четвертого сектора«, — подчеркнул Куаныш Жаиков.
Финансист Расул Рысмамбетов в свою очередь заявил, что если говорить об общем ВВП страны, то в экономике достаточную роль играют банки и торговля, а производственная доля МСБ — около 25-30 процентов.
«Нужно, конечно же, поменять, диверсифицировать экономику, чтобы мы ни от какой отрасли, ни от нефти, ни от металлов не зависели на 70-80 процентов. Сельское хозяйство, мелкотоварное производство, это и крупное производство. Сможем ли мы обеспечить наших производителей дешевым нормальным сырьем хорошего качества, чтобы они могли что-то делать из стали, из меди, из цинка и так далее?» — задался вопросом эксперт.
Фото Tengrinews.kz/Турар Казангапов
Сельское хозяйство — «вторая нефть» для экономики Казахстана?
Как отметил Куаныш Жаиков, у граждан сформировался негативный образ насчет нефтяной иглы, и есть предубеждение, что если бы не нефть, то Казахстан обязательно был бы промышленно развитой страной.
Однако он напомнил, что с точки зрения объемов экспортируемой нефти наша страна в списке «середнячков», так как экспорт минерального топлива на человека в Казахстане — 2,5-3 тысячи долларов в год. К примеру, у Катара — 42 тысячи, Норвегии — 39 тысяч, Кувейта — 22 тысячи долларов в год, то есть в разы больше.
«Я бы расценивал текущую ситуацию как некий «прожиточный минимум» для страны. Не живем, как арабы, но и не как остальные более бедные 100 стран. И да, проблема долгосрочная — как будем жить потом, через 10-15 лет. Если убрать сырьевую цепочку, то окажется, что мы вполне еще аграрная страна. Причем не только в экономике, но и на уровне взаимоотношений между людьми, организациями и даже внутри государства. Это к вопросу о сельском хозяйстве как альтернативе нефти», — добавил он.
Во-вторых, государство ввело два инструмента, которые позволяют краткосрочно балансировать шоки, — это Нацфонд и плавающий валютный курс. Когда цены на нефть резко обваливаются, то тенге слабеет и государство параллельно повышает расходы, закрывая «дыру». Это позволяет гораздо легче переживать кризис. Да, растут цены, но поголовной безработицы и невыплат зарплат удается избежать, пояснил эксперт.
«Профессиональное сельское хозяйство в промышленных масштабах — это очень серьезная деятельность. Но опять же полной заменой нефти она не станет. Выбивать нефтяной клин нужно десятками более мелких клиньев и постепенно. И точно не за счет дискриминации по отношению к добыче. Это все равно, что зарезать курицу, несущую золотые яйца», — добавил экономист.
Как указал Жаиков, если речь идет о рыночной отрасли с востребованной продукцией, то вопросов нет. Если просто о росте ее доли в нынешнем виде, где часть — это обычные подсобные хозяйства, а другая часть — обложенная всесторонней поддержкой за счет чужих налогов, то вопросы остаются.
Расул Рысмамбетов считает, что у Казахстана есть два пути, чтобы слезть с нефтяной иглы. Первым и наиболее спокойным из них он назвал диверсификацию.
«Спокойный способ — это диверсификация, у нас уйдет 5-10 лет, но экономика от этого будет сильнее. Перспективы есть, конечно, в то же сельское хозяйство. Это простой способ, эволюционный.
Революционный способ — это, как правило, когда что-то случается с нефтью. Например, обрубили экспорт или цена на нефть так упала, что ее уже невыгодно экспортировать и придется развивать нефтехимию, газохимию и так далее», — отметил эксперт.
По его словам, как правило, такие мелкие шоки рано или поздно подвигнут Казахстан диверсифицировать свою экономику.
Фото Tengrinews.kz/Турар Казангапов
Какие преимущества и проблемы у Казахстана
Куаныш Жаиков назвал главным вызовом для Казахстана — отсутствие некой единой экономики. Причиной тому то, что страна очень большая, и у каждого региона свои преимущества. А надеяться на то, что рост в одних локациях автоматически перекинется на другие, — ошибочно, считает он.
«Поэтому я бы переводил эту дискуссию на региональный или даже районный уровень: у кого-то недра, у кого-то природа и туризм, у кого-то расположение рядом с крупными городами. Даже сельское хозяйство у каждого свое — где-то тысячи гектаров пашни, а где-то теплица или даже рыбоводство. Риск в том, что мы можем пропустить множество важных для местных сообществ возможностей в погоне за «второй нефтью» на уровне страны. Неспроста за 25 лет обсуждений диверсификации экономики эту «вторую нефть» до сих пор не нашли«, — отметил экономист.
Проблемы, с которыми может столкнуться страна, как указал эксперт, не в плоскости отраслевой структуры, а в бизнес-климате, которые стимулируют предпринимателей инвестировать, модернизировать предприятия, создавать новые. Чем больше объем инвестиций, тем рискованнее.
Мнение Жаикова разделяет и Расул Рысмамбетов. Он считает, что Казахстан может стать основным сельхозпроизводителем в регионе, однако преимущество и в то же время проблема страны — в его территории. При этом в Казахстане до сих пор есть крупные латифундии (землевладения, специализирующиеся на экспортных областях сельского хозяйства — прим.), которые не обрабатывают землю, а сдают ее в аренду.
«Земли много, но хороших мало, и количество воды уменьшается. Министерство водных ресурсов и ирригации, а также Минсельхоз идут в сторону экстенсивного производства: «засеем еще два миллиона гектаров и будем развиваться». А нам нужно двигаться в сторону интенсивного», — добавил он.
В пример потенциально хорошего рынка для агропродукции Казахстана он привел восточное побережье Китая.
«Преимущество в том, что у нас под боком через границу рынки больше миллиарда человек, и я не только про Китай говорю. Мы можем стать основным сельхозпроизводителем в регионе, если не в мире. Если правильно распределим земли. Поэтому надо думать над тем, обеспечить всех правильными водными технологиями и землей, чтобы земля принадлежала тем, кто ее обрабатывает, и чтобы они сами были в этом заинтересованы», — указал эксперт.
Экономист Жарас Ахметов назвал еще один стоящий перед Казахстаном вызов. Если говорить средне- и долгосрочно, главная угроза Казахстана, по его мнению, это технологическое отставание и превращение в совсем третьесортную державу, которая ни для кого не будет представлять интерес, кроме как источник сырья.
«Нам мешает развиваться наша технологическая отсталость. То ли мы являемся аутсайдером среди середняков инновационного развития, то ли лидером среди аутсайдеров инновационного развития. И барьер — это существующая общественная политическая система. Пока она не будет изменена, мы так и будем оставаться аутсайдерами», — заявил он.
По словам Ахметова, это самое большое препятствие для нашего развития, потому что инвестиции без инноваций могут привести только к краткосрочному экономическому росту, а в среднесрочной и долгосрочной перспективе эффекта иметь не будут.
Фото Tengrinews.kz/Турар Казангапов
Какие прогнозы на 2024 год
«Прогнозировать сложно, когда у вас небольшая экономика, встроенная в глобальные рынки через сырье. Никто всерьез не прогнозировал падение цен на нефть в 2014 году или коронавирус в 2020-м. Многие сомневались, что будет война между Россией и Украиной даже за день до начала. Не забываем, что в следующем году будут выборы в важных для нас странах», — указал Куаныш Жаиков.
Другая неопределенность, по его словам, это действия правительства. В следующем году будет принята череда законов, которые будут напрямую влиять на экономику страны. Это налоговый и бюджетный кодексы, по государственным закупкам, конкуренции, ужесточение выдачи кредитов и многое другое.
«Опять же есть вопрос качества исполнения нынешних законов и правил. Если убрать все эти факторы, то причин ни для бурного роста, ни для катастрофического падения экономики я не вижу. Изменения будут для отдельных групп граждан, но не «среднестатистического» казахстанца», — подчеркнул эксперт.
Финансист Расул Рысмамбетов выделил два сценария развития казахстанской экономики в 2024 году. Первый — все будет, как в 2023 году: будем тратить Нацфонд, сохраним старые подходы и попытки развивать старые программы.
Эксперт подчеркнул, что вся экономика Казахстана сейчас находится в руках правительства. Премьер-министр Казахстана Алихан Смаилов в свою очередь заявлял, что Казахстан планомерно уходит от сырьевой модели экономики.
«Вся экономика сейчас в руках правительства Казахстана. Второго сценария развития можно добиться, возложив ответственность за развитие промышленности не только на правительство, но и на региональные акиматы. Потому что у них вся полнота власти и полнота распределения региональных ресурсов. Можно поставить перед акиматами KPI по запуску интересных предприятий», — отметил он.
Тем временем экономист Жарас Ахметов не стал давать прогнозы по состоянию казахстанской экономики на 2024 год. Он привел в пример цитату американского экономиста Дэвида Гейлбрейдса, который в свое время сказал, что «единственная роль экономического прогнозирования — это придание респектабельности астрологии».
«Очень много неизвестных факторов, которые могут все поменять в любую минуту. К примеру, ситуация в Украине окажет отрицательное влияние на нашу экономику. Может цена на нефть упадет, потому что произойдет замедление мировой экономики. Мало ли что случится, а может наоборот. Поэтому заниматься экономическим прогнозированием я не буду, да, тут на самом деле лучше искать хорошую гадалку или хорошего астролога«, — заключил он.
